(Статья опубликована в газете «Наука Урала» в №2 за 1992 г. Интересно, насколько она актуальна для сегодняшней России?..)

ДВЕ ФИЛОСОФИИ – ДВА МИРА.
Разбить какое-либо множество на две части можно по разным основаниям. Я разобью множество философий, мировоззрений, человеческих поведений на две части по основанию ХАРАКТЕРА конечных целей.
Одно поведение (следовательно и мировоззрение) созидательное, подчиненное второй части известного афоризма Сократа: «Я ем, чтобы жить». Нет, человек с созидательным мировоззрением вовсе не отказывается от житейских удовольствий. Но, тем не менее, за пределами примитивного мира этих удовольствий он видит нечто такое, что делает его поведение существенно отличным от поведения созерцательно-потребительского.
Второму поведению, созерцательно-потребительскому, деятельность (человеческая) сама по себе не нужна и в самом лучшем случае человек вымучивает из себя трудовую активность лишь для незначительно расширенного воспроизводства. Потому он беззаботно относится к окружающей среде, к естественным ресурсам – ибо он живет сегодня и только сегодня. А завтрашний, особенно далекий завтрашний день его уже не касается.
Человек с созерцательно-потребительским мировоззрением может быть весьма способным к размышлениям, но результаты этих размышлений никогда не заканчиваются требованием реализации найденных решений – ему достаточно удовольствия, получаемого от красоты решения. В созерцательно-потребительском поведении все должно заканчиваться удовольствием.
Но существуют вещи, удовольствие от которых получить нельзя. Именно эти «некоторые» вещи составляют сердцевину созидательного поведения и мировоззрения. Характерная черта поведения творца, строителя нового – несмиримость с фактом ограниченного существования, бесцельного бытия в рамках наличной объективной реальности. Творцу постоянно нужен иной мир, и просто воспроизводство мира его угнетает. И даже медленно изменяющийся мир ему не нужен, поскольку бессмыслен: просто быть – совсем не интересно. Есть (существуют) камни, мухи, лошади, но человеку дано большее…
Первыми массовыми сторонниками созидательного поведения и философии созидания были, пожалуй, марксисты: «Наша задача не только объяснить мир, но и изменить его». К сожалению, в качестве инструмента преобразования мира марксисты избрали ничем не ограниченную диктатуру, и потому они могли построить лишь общество рабов. Что и построили. Марксисты были талантливыми строителями новой жизни, и потому их кошмарный рабовладельческий строй был совершенен (в отношении кошмарности).
И вот некоторые мыслители – на том основании, что им этот строй не по душе, – делают вывод, что марксисты – плохие строители. Но это еще не все. Большинство из критиков марксизма пошли намного дальше: раз конкретное строительство завершилось созданием самого чудовищного общества в истории, то любое строительство – не только нового общества, но даже нового дома, – есть зло.
В качестве первоисходной истины марксисты приняли необходимость диктатуры (она заложена уже между строк на 5-7 страницах «Капитала» К.Маркса – в так называемом законе стоимости, верном лишь при принудительном обмене). А если в качестве первоисходной истины взять слова из одного стихотворения А.Галича «Но надо бояться только того, кто скажет: "Я знаю, как надо!"», то критика марксизма становится еще короче. К сожалению, эта критика работает против любой целенаправленной деятельности, поскольку, прежде чем начать что-либо делать, действительно надо знать, что и как делать.

ДЕЛО
Страх перед знанием нашел благоприятную почву в среде советской интеллигенции в 60-70-е годы, когда она обратилась к правомыслию, ища в нем альтернативу коммунизму. Но если народная практика такой христианской конфессии, как протестантство, требовала от человека принятия на себя ответственности перед материальным будущим («На Бога надейся, а сам не плошай!»), то для православного люда было (и, к сожалению, осталось) характерно апеллировать к случаю, к судьбе («Как Бог подаст…»), что с неизбежностью вело к пассивности в деле.
Примкнув в конце 70-х годов к открытому правозащитному движению, я с удивлением обнаружил, что правозащитное движение, как и все диссидентское движение в целом, активно отрицает дело – дело как материализацию искусственной идеи. Единичные случаи подпольных политических партий скорее напоминали общества единомышленников, не больше. Экономическая программа, по существу, полностью игнорировалась. Единственный защитник рыночный экономики – Виктор Сокирко – погоды не делал, а независимое профсоюзное движение обществом поддержано не было и было быстро разгромлено КГБ.
Правозащитное движение представляло собой движение, по сути, чисто духовное, отрицающее существующий порядок, но не ставящее никакой позитивной программы и даже более – отвергающее даже сами попытки построения модели будущего общества. И потому мы имеем сегодняшний результат: за месяц, прошедший после августовской революции, не было сделано ничего дельного. Общество оказалось полностью неспособным к строительству новой жизни. И неудивительно: ведь обществом – в лице его политических представителей – сама идея строительства все еще напрочь отвергается. А созерцательное поведение, сколь угодно обеспеченное пустопорожними разговорами, изменить ничего не может: имея самые благоприятные объективные условия, общество за месяц даже не приняло ни одного дельного закона. Что же говорить об изменение реальности?..
Не имея понятия о дельном руководителей, общество не в состоянии таких руководителей разыскать и выдвинуть на руководящую должность, хотя, по всем признакам, в России недостатка в деловых людях нет.
Грустно смотреть, как российское общество упускает уникальные возможности для невероятного социально-экономического рывка вперед самостоятельными силами. Вместо этого созерцательно-потребительское мировоззрение требует «дядиной» помощи. И если бы для того, чтобы научиться работать?! Так нет же – лишь для того, чтобы проесть. Но ведь еже все проели, все разбазарили, все разрушили. И никакой дядя не в состоянии содержать вечно. Выход один – начать работать, и не просто работать – это от нищеты не спасет, – но работать с толком, работать эффективно (ведь теперь-то на себя!). А не умея работать дельно, следует не пренебрегать теми, кто знает, как надо работать, не пренебрегать их знаниями и опытом.
Среди эмигрантов Третьей волны немало тех, кто выехал на Запад набраться знаний и опыта, чтобы в нужный час отдать их народу. Политические деятели, экономисты, педагоги, деятели литературы и искусства, предприниматели готовы отдать свой опыт Родине, но с условием, что он пойдет в дело, а не в пустую говорильню. А если этот опыт нужен лишь для созерцания, для разговоров, то возвращение – слишком большая цена за такое удовольствие (созерцать неплохо и на Западе!). Эти эмигранты не претендуют занять чье-то место, вселиться в чью-то квартиру. Но почему бы не поинтересоваться их уникальным сравнительным опытом жизни в двух полярных общественных системах – ведь они уже живут в завтрашнем дне России и готовы бескорыстно и ненавязчиво поделиться опытом. А он, этот сравнительный опыт, весит больше, чем советы западных предпринимателей-аборигенов, не имеющих ни малейшего представления об обществе, где их рекомендации должны внедряться. Да и научиться у западных предпринимателей можно лишь добротному простому воспроизводству – консерватизм их мышления не позволяет национальной (западной) экономике развиваться с темпами, быстрее чем 1-7% в год. Российское общество такие темпы устроить не могут.
С позиции созидательного поведения российское общество еще не приступило к своей перестройке, вернее, к строительству нового общества. Нет ни толковой модели будущего общества, ни представления о том, как такую модель создать. Даже приняв туманную цель – создать общество с рыночной экономикой, – не сделан шаг номер один: ознакомить с этим планом все общество, всех участников реализации цели. Дельный подход требует от руководителя прежде всего дать подчиненным, народу системное знание о либерально-демократической модели общества хотя бы на уровне ликбеза, хотя бы прочитать по радио и телевидению «Проблемы народного хозяйства при социалистическом строе» Бориса Бруцкуса, преподнести обществу элементы научной политэкономии. Необходимо срочное переиздание массовым тиражом фундаментальных работ по теории либерально-демократического общества таких философов, как лауреатов Нобелевской премии Фридриха Хайека и Мильтона Фридмана, на многие поколения опередивших свое время. Работы этих ученых позволяют взглянуть на сегодняшний мир из далекого будущего. И не ведая общего для всех будущего, можно лишь тыркаться неизвестно куда. Что мы и наблюдаем. И потому на радио и телевидении должны быть представлены все мало-мальски значимые программы в их борьбе между собой. Понятно, что нормально это работа бесконечна, а ее конец означал бы погружение общества в небытие.
После того, как общество отдаст предпочтение той или иной конкретной модели будущего, на первый план выдвигаются вопросы: как его строить? как работать? как общаться? И становится ясно, что ответ на каждый из них представляет собой самостоятельную задачу о… новом строительстве! Да, тяжела шапка Мономаха!..
Мы также видим, что в основе всего лежит организация нашей деятельности, и потому общество, имеющее намерение двигаться в определенном направлении, первоочередное внимание должно уделять ей. В этом вопросе даже чисто любопытный, созерцательный интерес не бесполезен – глядь, одно лишь понимание проблемы сорвет человека с места и побудит его взяться за дело.
На средствах информации следует остановиться особо.
Из того факта, что дельные средства массовой информации были изобретены В.Лениным, вовсе не следует, что их существование с неизбежностью должно порождать зло. Зло они порождают лишь в том случае, если они используются для такого дела, как упрочение диктатуры, построение рабовладельческого общества.
К сожалению, приходится констатировать, что, отказываясь от принципа деятельности средств массовой информации, антикоммунистическое движение вместе с пеной выплескивает и ребенка. Понять это грустное обстоятельство можно – ведь дельных общественных партий в России пока нет.
До тех пор, пока информация находится в пространстве идеального, она представляет собой не более, чем возможность развития окружающей жизни. Чтобы эта возможность реализовалась, информация должна стать средствам производства, элементом решения, модальности. То есть на первом месте должна быть потребность в реальном изменении мира (в лучшую сторону, конечно). И потому в обществе, нацеленном, на такое изменение, должны быть созданы благоприятные условия для движения дельной информации – различных предложений, агитаций за те или иные массовые действия, организации деятельности по гуманистическому преобразованию мира. Современное общество нуждается в средствах массовой информации не только развлекательно-созерцательного характера, но и делового, организаторского? Информация должна приносить ее потребителю реальный эффект в функции средства производства: за словом должно последовать дело.
Отрадно видеть, что в России появились журналы и газеты такого направления «Бизнесмен», «Предприниматель», «Коммерсантъ» и др.). Конечно, сфера интересов этих изданий ограничена в основном экономической деятельностью. Но ведь деятельностью, а не разговорами! И потому эти журналы и газеты имеют судьбоносную возможность: организовать деятельные общественные сила – вплоть до создания политических партий.
Деловая пресса свидетельствует о том, что в России есть деловые люди, способные строить новую жизнь. В большинстве случаев, правда, пока для себя. Но ведь другие-то и для себя не могут – как же им можно доверить общее строительство?! Если бы в своей массе общество было бы хоть немного разумно, ему следовало бы выбирать себе руководителей именно из среды дельных людей, из тех, кто на практике доказал, что он умеет строить и строить толково, кто знает, как строить.
Впрочем, это знание всегда относительно, и резерв давно известных, но еще не освоенных знаний чрезвычайно велик. Самым феноменальным из них является закон: подавляющее число людей согласно достигать свои цели лишь «общепринятым» способом. Как я узнал на днях, изобретатель ксерокопировальных машин предложил свой способ сначала крупнейшим фирмам «Кодак» и «ИБМ», от чего последние отказались: другая технология (и автору пришлось открыть свое собственное дело). Можно ли после этого руководителей вышеуказанных фирм считать талантливыми? Сегодня, когда ксерокопирование стало «общепринятым» способом, «Кодак» и «ИБМ» кусают себе локти, да поезд ушел…
И потому мне хотелось бы закончить мои заметки пожеланием деловым людям не пренебрегать простейшими, но дельными знаниями, позволяющими достигать куда более существенных целей и с гораздо меньшими усилиями. И люди с такими знаниями – к вашим услугам.